Номер фрагмента по Марковичу, источник

Фрагмент

ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ

Гераклит, сын Блосона (или, по мнению иных, Гераконта), из Эфеса. Расцвет его приходился на 69-ю олимпиаду [504 - 501 гг. до н. э.].

Был он высокоумен и надменен превыше всякого, как то явствует и из его сочинения, в котором он говорит: "Многознайство уму не научает, иначе оно научило бы и Гесиода с Пифагором, и Ксенофана с Гекатеем". Ибо есть "единая мудрость – постигать Знание [Логос], которое правит всем чрез все".

Просьбою эфесцев дать им законы он пренебрег, ибо город был уже во власти дурного правления. Удалившись в храм Артемиды, он играл с мальчишками в бабки, а обступившим его эфесцам сказал: "Чему дивитесь, негодяи? разве не лучше так играть, чем управлять в вашем государстве?”

Возненавидев людей, он удалился и жил в горах, кормясь быльем и травами. А заболев оттого водянкою, воротился в город и обратился к врачам с такой загадкой: могут ли они обернуть многодождье засухой? Но те не уразумели, и тогда он закопался в бычьем хлеву, теплотою навоза надеясь испарить дурную влагу. Однако и в этом не обретя облегчения, он скончался, прожив 60 лет. А по словам Неанфа Кизикского, он не смог уже очиститься от навоза и, оставшись, как был, сделался добычею собак, которые в этом виде его не узнали.

С детства он заставлял дивиться себе: в молодости утверждая, что он ничего не ведает, а взрослым – что знает все. Он не был ничьим слушателем, а заявлял, что сам себя исследовал и сам от себя научился.

Книга, известная под его именем, в целом называется "О природе", разделяется же на три рассуждения: обо Всем, о государстве и о божестве. Книгу эту он поместил в святилище Артемиды, позаботившись (как говорят) написать ее как можно темнее, чтобы доступ к ней имели лишь способные и чтобы обнародование не сделало ее открытой для прозрения.

Гордыня же его явствует из того, что говорит Антисфен в "Преемствах": он уступил своему брату царскую власть. И сочинение его стяжало такую славу, что у него явились последователи, получившие название гераклитовцев.

Говорят, Еврипид дал Сократу сочинение Гераклита и спросил о его мнении. Тот ответил: “Что понял - великолепно, чего не понял, думаю, тоже, а впрочем, нужен прямо-таки делосский ныряльщик”.

Говорят, на вопрос, почему он молчит, Гераклит ответил: "Чтобы вы болтали".

1. СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VII, 132

Так, в начале своего сочинения “О природе” вышеупомянутый философ говорит, некоторым образом указывая на Объемлющее: “Эту-вот Речь (Логос) сущую вечно люди не понимают и прежде, чем выслушать [ее], и выслушав однажды. Ибо, хотя все [люди] сталкиваются напрямую с этой-вот Речью (Логосом), они подобны незнающим [ее], даром что узнают на опыте [точно] такие слова и вещи, какие описываю я, разделяя [их] согласно природе [=истинной реальности] и высказывая [их] так, как они есть. Что ж касается остальных людей, то они не осознают того, что делают наяву, подобно тому как этого не помнят спящие”.

2. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 115, 3

И если тебе будет угодно привести знаменитое речение “Имеющий уши слышать да слышит” [Евангелие от Матфея, 11, 15; Евангелие от Луки, 8, 8; 14, 35 и т. д.], то обнаружишь его у Эфесца в следующем виде:“Те, кто слышали, но не поняли, глухим подобны: „присутствуя, отсутствуют", — говорит о них пословица”.

4. МАРК АВРЕЛИЙ, IV, 46

Всегда помнить Гераклитово ... что “и с чем они в самом непрестанном общении (с логосом, управляющим всеми вещами}, с тем они в разладе” , и с чем сталкиваются ежедневно, то им кажется” незнакомым.

8.

“Природа любит прятаться”.

9.

“Тайная гармония лучше явной”.

11. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, II, 17, 4 (т. II, с. 121 St.)

...Реченное пророком: “Если не уверуете, то и не поймете” [Исайя, 7, 9]. Парафразировав это речение, Гераклит Эфесский сказал: “Не чая нечаянного, не выследишь неисследимого и недоступного”.

13.

“Глаза и уши — дурные свидетели для людей, если души у них варварские”.

14.  ПЛУТАРХ. Об оракулах Пифии, 404 D

Полагаю, что тебе известны слова Гераклита: “Владыка, чье прорицалище в Дельфах, и не говорит, и не утаивает, а подает знаки”. Вдумайся в эти замечательные слова и представь себе, что здешний бог открывается нашему слуху через Пифию точно так же, как Солнце открывается зрению через [отражающую его свет] Луну.

15.

“Я искал самого себя”.

 ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 5

Он не был ничьим учеником, но, по его словам, “выпытал самого себя” и узнал все от себя самого.

16. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 1

Он был высокомудрым, как никто, и всех презирал, как это явствует из его сочинения, где он говорит: “Многознание уму не научает, а не то научило бы Гесиода и Пифагора, равно как и Ксенофана с Гекатеем”.

19. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 9, 3 (II, с. 331 St.)

...А также: “Правда (Дикэ) постигнет мастеров лжи и лжесвидетелей”, — говорит Эфесец. (4) Он тоже знаком с учением об очищении грешников в огне, узнав о нем из негреческой философии. Это очищение огнем стоики впоследствии назвали “выжиганием” (экпирозой).

23. СТОБЕЙ, III, I, 179 (III, с. 129 Н.) (“О добродетели”)

Изречение Гераклита [после 23 d¹]: “Кто намерен говорить [=“изрекать свой логос”] с умом (ksun noo), те должны крепко опираться на общее (ksuno) для всех, как граждане полиса — на закон, и даже гораздо крепче. Ибо все человеческие законы зависят от одного, божественного: он простирает свою власть так далеко, как только пожелает, и всему довлеет, и [все] превосходит”. СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VII, 133 [после фр. 1]: .. .Чуть ниже он [Гераклит] добавляет: “Поэтому должно следовать общему {ksunos значит “общий”}, но хотя разум (логос) — общ, большинство [людей] живет так, как если бы у них был особенный рассудок (phronesis)”.

24. ПЛУТАРХ. О суеверии, 166 С

Гераклит говорит: “Для бодрствующих существует один общий мир, а из спящих каждый отворачивается в свой собственный”. Для суеверного же никакой мир не является общим, ибо он и наяву лишен здравого рассудка, и во сне не может избавиться от страхов...

25. ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О мире, 5. 396 b 7—25

Вероятно, природа стремится к противоположностям и из них, а не из подобного создает согласие. Так, она cвела мужчину с женщиной, а не с однополым существом (равно как и женщину) и сочетала первичное согласие из противоположных, а не подобных существ. Создается впечатление, что искусство делает то же самое в подражание природе: живопись, смешав белые и черные, желтые и красные краски, создает изображения, соответствующие оригиналам; музыка, смешав одновременно высокие и низкие, длительные и краткие звуки в различных голосах, создает единую гармонию; грамматика, смешав гласные и согласные буквы, создала из них все [словесное] искусство. Вероятно, именно в этом смысл изречения Гераклита Темного: “Сопряжения: целое и нецелое, сходящееся расходящееся, созвучное несозвучное, из всего — одно, из одного — все”. Так и все мироздание, т. е. небо и землю, и весь космос в целом, упорядочила единая гармония через смешение противоположнейших начал...

26. ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, IX, 9, 1 (с. 241, 15 Wend.)

“Выслушав не мою, но эту-вот Речь (Логос), должно признать: мудрость в том, чтобы знать все как одно”, — говорит Гераклит.

27. ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, IX, 9, 2 (с. 241, 18 W.)

B том же, что они не знают этого и не признают, Гераклит укоряет их так: “Они не понимают, как враждебное находится в согласии с собой: перевернутое соединение (гармония), как лука и лиры”.

28. ОРИГЕН. Против Кельса, VI, 42 (II, с. 111, 9 Koetschau)

“Должно знать, что война общепринята, что вражда — обычный порядок вещей (dike), и что все возникает через вражду и заимообразно [=„за счет другого"]”.

29.  ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, IX, 9, 4 (с. 242, 5 W.)

Гераклит говорит: “Война (Полемос) — отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других — людьми, одних творит рабами, других—свободными” [следует фр. 27/51 ].

35. ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, IX, 10, 5 (с. 243, 12 W.)

И грязное и чистое, говорит [Гераклит], одно и то же, и пригодное и непригодное для питья одно и то же. “Море, — говорит, — вода чистейшая и грязнейшая: рыбам — питьевая и спасительная, людям — негодная для питья и губительная” [следует фр. 47/62 DK].

36.

“На входящих в те же самые реки притекают в один раз одни, в другой раз другие воды”.

ПЛАТОН. Кратил, 402 а

Гераклит говорит где-то, что все движется и ничто не остается на месте, и, образно сравнивая сущее с течением реки, говорит, что дважды нельзя войти в одну и ту же реку.

СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, о. 1313, 8 D.

Для натурфилософов школы Гераклита, исходивших из непрерывного потока становления и из того, что все телесное находится в процессе возникновения и исчезновения, но никогда не обладает истинным бытием, естественно утверждать, что “всегда все течет” и что “дважды нельзя вступить в ту же самую реку”, (с. 77, 30): ... В этом случае тоже нельзя было бы говорить о “сущем” в собственном смысле, но лишь о возникающем и уничтожающемся в силу непрерывного потока, изменяющего все вещи, о котором Гераклит аллегорически оказал: “В ту же самую реку дважды не войти”, образно сравнивая становление с течением реки, так как оно в большей мере обладает небытием, нежели бытием.

41. ПСЕВДО-ПЛУТАРХ. Утешение к Аполлонию, 106 D—F

Разве есть хоть одно мгновение, когда бы в нас самих не присутствовала смерть? Как говорит Гераклит: “Одно и то же в нас — живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое, ибо эти [противоположности], переменившись, суть те, а те, вновь переменившись, суть эти”.

51. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 103, 6 (т. II, с. 396 St.)

“Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий”.

54. ПЛУТАРХ. О Дельфийском Е, 388 DE

“Под залог огня все вещи, — говорит Гераклит, — и огонь [под залог] всех вещей, словно как [под залог] золота — имущество и [под залог] имущества — золото”.

66. ФИЛОН АЛЕКС. О вечности мира, 109 (т. VI, с. 106 Cohn)

Подобно тому как времена года проходят по кругу, сменяя друг друга, [словно в эстафете], в соответствии с никогда не кончающимися годовыми циклами, так и элементы космоса [как бы] соревнуются в беге: в своих взаимных превращениях они, что самое парадоксальное, “казалось бы, умирая, обретают бессмертие”, вечно бегая по кругу и постоянно проходя “один и тот же путь вверх-вниз”. (110) Путь в гору начинается с земли: расплавляясь, земля превращается в воду, вода, испаряясь, — в воздух, воздух, разрежаясь, — в огонь; путь под гору — с вершины: угасая, огонь осаждается в воздух, воздух через сжатие осаждается в воду, а избыток воды путем сгущения превращается в землю. (111) Верно говорит Гераклит: “Душам смерть — воды рожденье, воде смерть — земли рожденье”. Понимая под душой воздух, он намекает на то, что смерть воздуха — рождение воды, а смерть воды — рождение земли; при этом смертью он называет не абсолютное уничтожение, но превращение в другой элемент.

МАРК АВРЕЛИЙ, IV, 46

Всегда помнить Гераклитово: смерть земли — воды рожденье, смерть воды — воздуха рожденье, [смерть] воздуха — огня (рожденье] и наоборот.

67. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 7

“Границ души тебе не отыскать, по какому бы пути [=в каком бы направлении] ты ни пошел: столь глубока ее мера [= “объем”, logos]” .

79. ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, IX, 10, 7 (с. 243, 22 W.)

[Гераклит] учит и о суде над миром, и о том, что все в нем будет охвачено огнем. “Всех и вся, нагрянув внезапно, будет Огонь судить и охватит”, — говорит он [фр. 82]. Он считает этот огонь обладающим сознанием и причиной управления Вселенной, о чем говорит так: “Всем этим-вот правит Перун”. [“Правит”], т. е. “управляет”; “Перуном” же он называет вечный огонь. Он называет его нуждой и избытком [фр. 55]. Нужда на его языке — это диакосмеза, а Избыток — экпироза.

80. ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О мире, 6. 401 а 8 Lorimer

Также и животные, дикие и домашние, в воздухе, на земле и в воде пасущиеся, рождаются, расцветают и гибнут, повинуясь законам бога: “всякая тварь бичом пасется”, как говорит Гераклит.

81. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Наставник, II, 99, 5 (т. I, с. 216 St.)

И вновь Наставник грозит им через Исаию, говорящего [Исаия, 29, 15]: “Горе тем, которые думают скрыться в глубину, чтобы замысел свой утаить от Господа... и говорят: „Кто увидит нас?"”.От. чувственного света, может быть, кто-нибудь и утаится, а от умопостигаемого [утаиться] невозможно, или, как говорит Гераклит: “Как можно утаиться от того, что никогда не заходит?”.

85. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 1

Ибо Мудрым [Существом] можно считать только одно: Ум (Gnome), могущий править всей Вселенной.

91. ПОРФИРИЙ. Гомеровские вопросы, к “Илиаде”, IV, 4 (с. 69 Schrader)

 Считают неподобающим то, что богам доставляет удовольствие зрелище битв. Но ничего неподобающего здесь нет: им доставляют удовольствие благородные деяния. Не говоря уж о том, что войны и битвы нам кажутся ужасными, а для бога и в них нет ничего ужасного: бог все обращает на благо гармонии Целого и промышляет в пользу, о чем говорит и Гераклит: “Для бога все прекрасно и справедливо, люди же одно признали несправедливым, другое — справедливым”.

92. КЕЛЬС у Оригена, Против Кельса, VI, 12 (т. II, с. 82, 23 К.)

Другую [цитату из Гераклита]: “Взрослый муж слывет глупым у бога, как ребенок — у взрослого мужа”.

94. СТОБЕЙ, IV, 40, 23 (V, с. 925 Н.)

Гераклит сказал, что “личность — божество человека” [собств. “этос человека — его даймон”].

95. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 59, 4 (т. II, с. 366 St.)

По его [Гераклита] словам, “лучшие люди одно предпочитают всему: вечную славу — бренным вещам, а большинство обжирается как скоты”, измерив счастье чревом, срамными членами и самым безобразным из того, что в нас есть.

98.

Один мне — тьма, если он наилучший.

103. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 2

“Народ должен сражаться за попираемый закон, как за стену [города]”.

116. СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VII, 126

Гераклит, полагавший, что человек снабжен двумя орудиями познания истины: ощущением и разумом, ощущение, подобно упомянутым выше физикам, считал недостоверным, а разум (логос) признавал критерием [истины]. Изобличая чувственное восприятие, он говорит дословно следующее: “Глаза и уши — дурные свидетели для людей, если души у них варварские”, что равнозначно утверждению: “Варварским душам свойственно верить иррациональным ощущениям”. (127) Разум (логос) же он полагает критерием истины не всякий, но общий и божественный. (129) Так вот, втянув в себя этот божественный разум вместе с дыханием, мы, по Гераклиту, становимся разумными; во сне мы впадаем в беспамятство, а по пробуждении снова приходим в сознание. Дело в том, что во сне закрываются сенсорные каналы (поры), в результате чего заключенный в нас ум (nous) обосабливается и лишается сращенности (sumfuia) с Объемлющим; единственная приращенность [к Объемлющему], как бы в виде некоего корня, сохраняется через дыхание. Обособившись, он утрачивает способность памяти, которой обладал прежде. (130) По пробуждении же, высунувшись через сенсорные каналы, словно через некие окошки, он снова вступает в контакт с объемлющим и приобретает рациональную способность. Подобно тому как угли, если их поднести поближе к огню, в результате качественного изменения становятся раскаленными, а если поместить отдельно, гаснут, так и поселившаяся в наших телах доля объемлющего в результате обособления становится почти совершенно неразумной [собств. “лишенной логоса”], а в результате сращения через множество пор ассимилируется Целому. (131) Этот-то общий и божественный разум (логос), благодаря причастности которому мы становимся разумными, Гераклит и полагает критерием истины. Поэтому то, что является всем сообща, достоверно, поскольку оно постигается общим и божественным разумом, а то, что воспринимается кем-то одним, недостоверно по противоположной причине.